В город
Иерусалим со всех уголков планеты приезжают люди, чтобы увидеть Стену Плача. Многолетняя
история, многолетние страдания, многолетняя тоска. Не знаю, когда впервые
человек вложил между камней стены записку с просьбой о помощи. Традиция эта
известна многим и существует уже давно. Не помню, когда впервые подумал о том,
что должен увидеть Стену, но тогда я еще не знал, что и мне есть, что сказать
ей…
Сколько просьб, молитв, слез. Как разнообразны наши страдания, какие разные
представления у нас о счастье, о любви, о мире, о жизни. Одного ссора с другом
толкает на подоконник, другой, измученный болезнью или старостью, молит
Всевышнего подарить ему еще один день жизни. Можно ли судить о том, кто из
смертных более несчастлив. Кто из нас беден в большей степени? Тот, кто просит
милостыню у входа в храм и рад каждой монете? Или тот, кто не может
остановиться, и рано или поздно становится заложником своих достижений, возведенная крепость превращается в тюрьму?
Как разнообразны наши стремления…
Если бы Стена могла слушать и говорить,
что она сказала бы каждому из нас? Если бы Бог мог ответить на каждое послание.
Но молчит Стена… Молчит Бог… Не
отгородился ли Создатель от нас камнями? Не устал ли Он нас слушать, защищать, спасать?
О кровопролитных войнах, о недугах, о
неволе, о боли, утрате, - о чем мы
молим, о чем молчит Он?
Если бы Стена могла говорить, рассказала
бы о вечности. Как это страшно, как это больно, как это… стоять столетиями на
месте. Без движения, без выбора, без
свободы.
Столетиями слышать плач.
Столетиями слышать плач и молчать. Видеть, как торопятся люди забыть все,
потерять. Как они закрывают глаза на самое очевидное, как спешат разрушить
все, что их защищает. И забыть… забыть…
О, если бы Стена умела говорить, она
рассказала бы, как страшно видеть, как страшно слышать, как страшно помнить.
Да, именно такой я представлял себе Стену
Плача, помню, она мне приснилась
однажды, возможно, именно тогда я решил, что должен приехать в Иерусалим, что
должен прикоснуться к этим святым камням. И, возможно, только сейчас я понял,
что мне есть, что сказать ей. Просить о помощи? Читать молитвы? Плакать? Что
могу я рассказать о своей жизни, Боже? Надежда умерла раньше меня. Я не хочу и
не могу просить, спрашивать, искать ответы. Устал, устал невероятно.
Я,
еще раз осмотрел стену, вложил между камней свое послание и пошел прочь. Вдруг
легким порывом ветра сорвало шляпу, я подбежал, поднял ее с земли и увидел
рядом белый листок, где неровным детским почерком было написано: «Я тебя
понимаю…» Я осмотрелся вокруг,
посмотрел на небо и прошептал: -
Спасибо.
| 
Мария_Сулименко - Вже не буде так [Философская лирика]
